| Что общего между жизнью Александры Пратт и Венецианским карнавалом?.. Да примерно все. Неустойчивый фундамент сооружений, который, собственно, отсутствует и грозит полным затоплением города, как и семья, что старается оставаться на плаву, но от них мало что зависит. Пестрые костюмы, взятые на прокат местными и иностранными артистами лишь на день, как и весь ее гардероб, собственно, ей даже не принадлежащий, оставшийся в горькое наследство-напоминание о былых днях, который она надевает только для выхода в свет, в редком случае, выставляя на показ то лучшее, что уцелело из впечатляющего размерами фамильного гардероба и драгоценностей. И разноцветные маски, скрывающие лица незнакомцев – ей тоже приходится носить их, меняя саркастичного Арлекина на печального Пьерро по ситуации…
Александра - единственный ребенок когда-то (говорят) прославленного чистокровного семейства Пратт. Оно никогда не входило в число чистейших и привилегированных, но неустанно сопутствовало им, будто компаньон, которого не слишком были рады видеть. Пратты не были знатными. Их можно было назвать новыми зажиточными крестьянами, оттого, пожалуй, они так никогда и не стали «своими» среди тех, к кому желали бы принадлежать. Однако это никогда не останавливало их от того, чтобы называть себя «чистокровной аристократией», хотя, это было слишком самонадеянно, заявлять подобное. Семейство было известно своими портными и галантерейными мастерскими, которые, в былые времена, гремели на всю Британию и за ее пределами. Говорят, в нарядах, создаваемыми лучшими модельерами и швеями семьи Пратт, ходила такая модница как Елена Когтевран. Родители передавали эту легенду, которую считали для себя чистой правдой, от одного ребенка к другому и приказывали выучить ее наизусть, слово в слово, не добавляя ни единого от себя. Они говорили: ходи, гордо подняв голову, проявляй за столом манеры и никогда не теряй лица, ты – аристократка… Саша впитала с молоком матери эту лживую истину: она – из другого теста, она не такая, как большинство магов, она – особенная, потому что их фамилия – нечто уникальное, не всем повезло родиться в такой семье. Она правда была счастлива носить это имя, веря в сказки… И непременно, роль принцессы, что подарена ей родителями, была для нее как нельзя кстати.
Но… Все дети вырастают, а сказки становятся для них слишком абсурдными. Род Праттов и правда когда-то был богат и знаменит. Если с ними не хотели заводить тесные знакомства, то никогда не отказывались от пошива идеального костюма или мантии, искусно украшенной тысячами стеклянных бусин в причудливых узорах. Но эти времена прошли… Давно прошли. Ее родители стали людьми, которые не смогли примириться с изменениями, что произошли в жизни и в мире. Войны требовали новых и практичных решений, а роскошь стала непозволительна даже для тех, кто никогда и ни в чем себе не отказывал. Рано или поздно это должно было случиться. Так и произошло. Ранее довольно известная фамилия давно угасла в памяти нынешнего поколения. Сейчас никому не требовался нежный шелк ручной работы… Да и не было его, не было средств на его закупку, найм швей, обсуживающего персонала и прочего. На деле, в стране осталась пара-тройка мастерских с выцветшими вывесками, в которые уже почти никто не заглядывал… Хотя… Эти витрины из прошлого все еще завораживали манекенами в чарующих платьях из прошлого, ушедшего века…
Алиссия и Виктор Пратт, кажется, застыли на этих витринах, все еще считая свое семейство принадлежащим к касте особенных. В своем ребенке они старались прорастить те же самые законсервированные черты, присущие высшему обществу благочестивость, снисходительность и чрезмерная горделивость. Никогда и никому не показывай, что скрывается за цветной ширмой, украшенной крепдешиновыми цветами… Окружающие должны наблюдать исключительно твой роскошный фасад. Александра в этом плане оправдала все ожидания своих родителей: распределительная шляпа позволила занять ей почетное место в рядах факультета Слизерин, каждый раз, называя свою фамилию, она делала это утрированно подчеркнуто, с легким поднятием брови, как будто каждому достойному человеку ее фамилия конечно же должна была быть известна, она завела подруг из числа все еще знатных и состоятельных семей и, конечно, делала вид, что на свете не существует достойных магов, кроме чистокровных. Слизеринка до мозга костей… И настоящая дочь своего отца.
Ее подруги были успешно введены в заблуждение о состоянии ее семейства, она часто говорила им, что крупные заказы для фронта сейчас гораздо приоритетнее, чем вечерние наряды для их матерей. Ее внешний вид не выдавал в ней ни намека на то, что она давно и регулярно не доедала дома, вызывая лишь зависть подруг и комплементы ее фигуре. Ее одежда, искусно перелицованная ее матерью десятки раз, сидела идеально, а старый кашемир, бережно сохраненный какими-то тайными средствами ее отца, все также лоснился, как и в первый день его создания. Пожалуй, лишь домовики, что трудились на кухне Хогвартса, могли заподозрить, что ее ночные вылазки за булочками и бутербродами для «потерявшегося песика у кромки леса» - это ее естественная потребность, а не душевный порыв. Она никогда не позволяла доедать себе все, что есть на тарелке, не смотрела завидуще на новые и красивые вещи «подруг» и частенько била себя по рукам, если начинала кому-то завидовать. Она никогда никому не расскажет, что ее «новая» кремовая шифоновая блуза была некогда белым тюлем в одной из обветшалых комнат особняка Праттов, что сшила она ее сама, что исколола все пальцы иголкой, что дивные пуговки были сделаны ею из пары отколовшихся кусочков мраморной плитки в ванной и вообще… Что вся Александра Пратт – это лишь обман, голод и разбитые надежды ее давно обанкротившейся семьи.
Что до истинной, той девочки Саши, что она держала внутри себя в тысячи сундуков, под ворохом ветоши… Это была скромная девушка, искренне испытывающая стыд за то, что вводит людей в заблуждение, что врет напропалую… Застенчивая и робкая, немного смешная, в меру обидчивая, ранимая и все же добрая… Истинная ее доброта проявлялась в поддержке родителей. Если бы не это, она не стала бы ежедневно пытать себя общением с такими же лицемерными, а, порой, даже злыми девчонками, грешить выброшенным в помойку куском горячего свеже зажаренного мяса и равнодушным отношением к чаяниям окружающих. Если бы не это, она плюнула бы к черту на эту школу, на этот факультет и посвятила себя тому единственно хорошему, что передали ей в наследство родители – таланту швеи. Она часто рисовала на полях пышные юбки, обрамленные орнаментами, изящные шляпки и утонченные корсеты… Радовала себя только немыми набросками, что грели ей душу и давали сил на исполнение роли аристократки Пратт. | |
